Правительство наконец-­то заметило, что с приоритетными инвестиционными проектами в области освоения лесов происходит что-то не то, ополчилось на них, и готовит очередные поправки к своему постановлению от 23 февраля 2018 года № 190 об этих инвестпроектах. Курирующий эту тему замминистра промышленности и торговли В. Л. Евтухов уже заявил, что новые поправки помогут «и субъектам, и Минпромторгу усилить контроль за реализацией проектов и даже, в особо запущенных случаях – самостоятельно принимать решение об исключении проекта».

Почти полтора десятилетия понадобились правительству, чтобы понять, чтобы через механизм приоритетных лесных инвестпроектов оно поддерживало не столько реальных инвесторов, сколько так называемых «фуфлоинвесторов», дающих красивые обещания ради получения лесных ресурсов по запредельно низким ценам, но не имеющих реальных возможностей и даже намерений эти обещания выполнять. Из примерно 234 лесных инвестпроектов, которые за этот срок (со времени введения в действие нынешнего Лесного кодекса РФ) были включены в перечень приоритетных, треть (примерно 81) уже исключено по разным причинам, и ещё минимум треть не имеют сколько-нибудь серьёзных шансов на выполнение. Примерно – потому что история включения-исключения проектов Минпромторгом в официальных открытых источниках не фиксируется, и по закону открытой является лишь действующая версия перечня на каждый конкретный момент времени.

То, что правительство решило наконец-­то разобраться с «лесными фуфлоинвестициями» – хорошо и правильно, хотя специалисты понимали, что затея с этими проектами ничем хорошим не кончится, ещё на этапе подготовки нового Лесного кодекса РФ в 2005-­2006 годах. Но даже если несостоятельные фантазёры будут из перечня исключены и больше не смогут получать лесные ресурсы по запредельно низким ценам под сказочные обещания – главную проблему лесных приоритетных инвестпроектов это не решит. Её вообще невозможно решить поправками к постановлению Правительства РФ от 23 февраля 2018 года № 190 или какому-­либо другому, поскольку корни её – в самом Лесном кодексе РФ 2006 года: конкретно в статье 22 («Инвестиционная деятельность в области освоения лесов»), и в целом в концепции «освоения лесов», являющейся идейной основой всего кодекса.

Перспективы успешной работы любого крупного лесоперерабатывающего предприятия зависят от нескольких важнейших факторов, одним из которых является наличие надёжной сырьевой базы. Можно построить сколь угодно современный и эффективный целлюлозно-бумажный или деревообрабатывающий комбинат, но если у него не будет возможности получать древесное сырьё нужного качества по приемлемым ценам, он не сможет и производить конкурентоспособную продукцию.

Концепция «освоения лесов», на которой основан Лесной кодекс РФ 2006 года, подразумевает пользование лесом как природным месторождением древесины и развитие лесного комплекса как отрасли добывающей промышленности, а не растениеводства. На этой же идее основываются все стратегические документы лесного планирования, принятые за последние два десятилетия, в том числе действующая редакция Стратегии развития лесного комплекса РФ до 2030 года.

Реальных данных о состоянии лесных ресурсов у государства практически нет: актуальные материалы лесоустройства есть примерно по 1/7 части российских лесов, средняя давность лесоустройства по стране составляет около четверти века, средняя давность последнего относительно качественного лесоустройства – сильно за тридцать лет, а попытка создания системы государственной инвентаризации лесов провалилась.

Исходя из имеющейся, устаревшей в среднем на много десятилетий и вообще совершенно неадекватной информации о лесах, государство (в том числе все ведомства, имеющие отношение к принятию приоритетных инвестпроектов) предполагает, что его лесные богатства всё ещё велики и далеки от исчерпания – а в действительности лучшие леса в большинстве районов страны уже близки к полному исчерпанию. Не в том смысле, что куда-­то делись занятые лесом площади, – а в том, что в лесах осталось слишком мало ценной, крупной и качественной древесины, особенно хвойной или твердолиственной, от которой зависит жизнеспособность и конкурентоспособность по­давляющего большинства лесных предприятий.

Чтобы это изменить или хотя бы начать менять – необходимо от традиционной для нашей страны экстенсивной (бесхозяйственной) модели лесопользования переходить к полноценному лесному хозяйству – целенаправленному выращиванию качественной древесины на наиболее освоенных и преобразованных человеком землях, там, где есть необходимые для такого хозяйства инфраструктура и трудовые ресурсы.

Это непросто и недешёво – для развития современного эффективного лесного хозяйства тоже нужны инвестиции, как и для строительства сов­ременных эффективных перерабатывающих предприятий.

Средства нужно вкладывать в начальные элементы цикла лесовыращивания (в первую очередь в уход за молодняками, которого у нас традиционно больше всего не хватает), в противопожарное обустройство лесов, тушение пожаров и вообще в сокращение непроизводительных потерь лесных ресурсов на освоенных человеком землях, в подготовку и повышение квалификации кадров для лесного хозяйства, и т. д. И это в среднем должны быть средства, сравнимые с теми, которые вкладываются в создание или модернизацию лесоперерабатывающих предприятий, – потому что если не получится перейти от бесхозяйственного лесопользования к полноценному лесному хозяйству, большинство этих предприятий столкнётся с проблемами сырьевого обеспечения уже в ближайшие одно-­два десятилетия, а некоторые и в ближайшие годы.

Нынешняя же редакция Лесного кодекса РФ не только не требует таких инвестиций, но даже и не предусматривает их в принципе. Согласно статье 22, «объектами капитальных вложений в области освоения лесов являются объекты создаваемых и (или) модернизируемых лесной инфраструктуры и лесоперерабатывающей инфраструктуры». Конечно, вложения в выращивание конкретных лесных насаждений (например, лесовосстановление или уход за молодняком) формально не являются капитальными вложениями – но статья 22 относится не только к капитальным вложениям, но и к инвестиционной деятельности в области освоения лесов в целом, и именно она является основой для существования приоритетных инвестпроектов. Фактически это означает, что приоритетные лесные инвесторы вкладываться в создание перерабатывающих предприятий и инфраструктуры – должны, а в выращивание лесов для обеспечения себя сырьём в будущем – не должны. Иными словами, идея приоритетных инвестпроектов в области освоения лесов в том виде, в каком она прописана в Лесном кодексе РФ, подразумевает сохранение существующей экстенсивной (бесхозяйственной) модели обращения с лесами и не требует перехода к реальному лесному хозяйству.

А при таких условиях большинство создаваемых крупных перерабатывающих предприятий заведомо обречено на гибель или прозябание просто в силу растущей нехватки необходимых лесных ресурсов, которые могли бы в будущем обеспечить их конкурентоспособность и процветание. И если эту главную проблему не решить – то судьба большинства оставшихся приоритетных лесных инвестпроектов останется печальной и малопредсказуемой, а большинство создаваемых или модернизируемых крупных предприятий в обозримом будущем неизбежно обанкротится или помрёт.

Лесной форум Гринпис.