5 октября 2017 года Верховный суд Республики Коми признал законным приговор по так называемому «лесному делу Коми». По этому делу пятеро бывших руководителей и специалистов Комитета лесов Республики Коми и директор Коми лесопожарного центра приговорены к длительным срокам лишения свободы и к возмещению ущерба более чем в 4 млрд. рублей (что фактически обрекает их на нищету на всю оставшуюся жизнь, даже после выхода из мест лишения свободы).

Из шести обвинённых четверым (В. А. Дробахину, А. Н. Куратову, А. А. Слюсарю и Р. Н. Ульянову) вынесен приговор по ч. 3 ст. 260 УК РФ (незаконная рубка лесных насаждений, совершёная в особо крупном размере, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой) и по ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий). Двоим (А. С. Навалихину и В. М. Осипову) приговор вынесен по этим статьям и по ч. 4 ст. 174 УК РФ (легализация денежных средств или иного имущества, приобре­тённых другими лицами прес­тупным путём, в особо крупном размере), а В. М. Осипову — ещё и по ст. 289 УК РФ (незаконное участие в предпринимательской деятельности) и ст. 290 УК РФ (получение взятки).

То, что Верховный суд Рес­публики Коми оставил приговор в силе — очень печальная новость не только для самих осуждённых, но и для всего российского лесного хозяйства. Она означает, что деятельные руководители, пытающиеся в условиях безумного лесного зако­нодательства и бюджетной нищеты выстроить механизмы самофинансирования лесохозяйственных и лесопожарных организаций, рискуют своей свободой, профессиональной честью и репутацией, благополучием себя и своих семей на много лет или даже десятилетий вперёд.

Четыре человека из шести, приговорённых в рамках «лесного дела Коми», наказаны за «незаконные рубки», и именно с этими «незаконными рубками» связан совершенно невообразимый по лесным меркам ущерб. Все эти «незаконные рубки» были документально оформлены и по сути представляли собой способ финансирования подведомственных Комитету лесов организаций «натурой» — растущим лесом, предоставленным для заготовки древесины.

Конечно, это дурная, неэффективная, коррупциогенная и разорительная для леса система финансирования — но это была вынужденная мера, связанная с нищенским финансированием переданных Респуб­лике Коми федеральных лесных полномочий и с невозможностью заработать средства для выполнения этих полномочий безупречно законными способами. По такому же пути, как в Коми, пошли во многих других регионах, особенно в таёжной зоне, где разрыв между финансированием переданных лесных полномочий и реальными нуждами был особенно велик. Возможно, в этом есть вина и региональных руководителей — но в первую очередь, вне всякого сомнения, виноваты те, кто создавал и воплощал в жизнь безумное лесное законодательство.

У руководителей, осуждён­ных сейчас за «незаконные рубки», фактически был выбор: или работать только в рамках нищенского бюджетного финансирования (а это значит — уволить множество людей, оставить лесохозяйственные и лесопожарные организации с минимальным количеством специалистов, техники, оборудования) — или попытаться найти какой­то способ их самофинансирования (в таёжной зоне это практически всегда подразумевает те или иные рубки, заготовку древесины).

В Коми выбрали второй вариант, и точно так же поступили ещё в нескольких десятках российских регионов. В Коми, в частности, это позволило спасти от огня по меньшей мере десятки тысяч гектаров леса во время очень тяжёлого пожаро­опасного сезона 2011 года.

Теперь людям, принявшим это юридически небезупречное решение (а в рамках нынешнего лесного законодательства юридически безупречно только безделье), предстоит ответить за свою инициативу — провести несколько лет в местах лишения свободы, а потом до конца жизни возмещать «ущерб», такой большой, что для его выплаты обычным людям и пятидесяти жизней не хватит. Очевидно, что это надолго отобьёт у многих руководителей и специалистов лесного хозяйства охоту принимать сложные решения и брать на себя серьёзную ответственность.

Теперь, если придётся выбирать между бездельем и формализмом, ведущими к разрухе и упадку, и спорными решениями, позволяющими сохранить государственный лес, людей, технику и работоспособность лесных организаций, многие выберут первый вариант — даже если раньше выбрали бы второй.