Хотелось бы поделиться соображениями о путях развития лесной промышленности в нашей области и в России. Мы, авторы этой статьи, уже в солидном возрасте. Работать довелось в основном при советской власти, но продолжаем трудиться и при новом строе. Это позволяет судить о достоинствах и минусах двух систем. Заметно, что об ушедшем времени вспоминают всё реже, не извлекая уроков, нехорошая это наша черта. По профессии нам ближе всего треугольник: государство – бизнес – наука. Сразу отметим: когда об этом говорят вообще, без конкретики, впечатление одно, а если вдуматься в детали, во взаимосвязи – совсем иное. Далее об этом на примере леса.

Государство наше, особенно в пору выборов высших органов власти – Госдумы, президента, демонстрирует повышение интереса к лесному сектору: принят Лесной кодекс (огромная работа!), создан Совет по лесу при главе правительства, готовится стратегия. Ставится задача развития в стране глубокой переработки древесины, ограничен экспорт круглого леса. На уровне субъекта – в администрации области не пожалели денег на разработку стратегии – московскому институту. (Отметим попутно, что наш университет, к сожалению, оказался неконкурентоспособен.) В целом как будто и немало, неплохо. А если конкретнее?

Подготовка и принятие Лесного кодекса обнажили глубокие противоречия. Государство в лице главного разработчика — Министерства экономического развития и торговли было не на стороне населения. С большим трудом удалось не допустить частной собственности на леса. Претендент на президентство Г. А. Зюганов назвал антинародными Земельный, Водный, Лесной кодексы; потом, правда, убрал последний из этого ряда. Но посягательства на лес, водоёмы, землю проявляются повсюду, в разных формах. В интервью газете «Известия» 26.2.2008 г.
известный кинодеятель Н. Михалков похвалялся, что у него в аренде в Вологодской области охотничьи угодья площадью 140 тысяч гектаров, да и на Волге, под Нижним, ещё 37 тысяч. В собственности имеет «всего» 10 и 70 га соответственно. Это не наши с вами 0,06. Интересно, как там чувствует себя население? Другой штрих: премьер
В. Зубков на заседании Совета по лесу как бы между прочим сказал о необходимости разработать «так называемую лесную политику». Нет, следовательно, в правительстве представления и не чувствуется ответственности за судьбу леса. Сейчас четыре комиссии Совета спешно готовят концепции и стратегии. А политики — нет! Об участии государства в развитии дорожной инфраструктуры, к которой мог бы примкнуть лесной бизнес, даже разговоры поутихли.

На уровне области (а это тоже гос­органы) руководители не побоялись принизить роль лесного сектора в экономике. Попутно тут и там (в том числе и в нашей среде) проявляется просто неприличная неосведомлённость: один деятель говорит, что в Архангельск как во «всесоюзную лесопилку» свозили лес со всей страны; другой (учёный!) «уточняет», что лесопилкой наш город стал после Отечественной войны.

В действительности Архангельск
был «валютным цехом» страны ещё с подачи В. И. Ленина – в 192030е годы и древесины нам хватало своей – в Северном крае. Остаётся надеяться, что новый губернатор не позволит задвинуть лесной сектор на задний план в экономике области.

Возьмём проблему экспорта круглого леса. Её трактуют вкривь и вкось все, кому не лень. Главный мотив: разбазариваем свои богатства, снабжаем сырьём своих конкурентов, а они (Финляндия, Китай и др.) продают нам бумагу, изготовленную из нашей древесины… Мы сами с удовольствием переработали бы это сырьё, получили добавленную стоимость, да нет у нас мощностей для этого!

О строительстве новых предприятий разговоры идут годами, но наш российский бизнес то ли слаб, то ли выжидает, а государство только разрабатывает на этот счёт концепции и стратегии (на 20032010, до 2015 г. и др.), денег на инвестиции не выделяет. Повысило вывозные пошлины на необработанную древесину, но это не снизило дефицит сырья для наших лесозаводов.

В 2009 г. планируется повысить пошлины до 50 евро (сейчас 10), и Финляндия уже заявила, что в этом случае перестанет покупать сырьё. Сейчас мы получаем от неё около 600 млн. дол. в год, а всего за «кругляк» Россия выручает 3,2 млрд. дол. Потеряем их, без работы останутся 40 тыс. человек. Останемся сидеть на своих брёвнах, как... Все знают пословицу. Надо сначала построить заводы по переработке сырья (не поворачивается язык сказать «глубокой переработке» – до неё ещё ох как далеко), а потом ограничивать его экспорт. Кстати, именно экспорт пиломатериалов и круглого леса делали Архангельск 80 лет назад валютным цехом страны. Теперь доля России на мировых лесных рынках упала до 3%.

Доходы от лесоэкспорта идут бизнесу. Неискушённый человек возмущается: почему лесом, который находится в России в государственной собственности, торгуют всякие (их в стране около 30 тыс.)?

Предложения о госмонополии на экспорт леса были у Торговопромышленной палаты РФ. Нет, нельзя, говорят нам, с такими замашками нас не пустят в ВТО и т. д. Видите, как всё непросто. И мы, нижеподписавшиеся, не едины в этом вопросе. Но выход надо искать – мудрый, правильный, в интересах народа.

Много говорят о глубокой переработке древесины (ГПД), общими словами, абстрактными призывами. А на поверку выясняется, что у одного (крупный учёный) на уме переработка низкосортной мягколиственной древесины, которой накопились огромные запасы в центре страны, а у другого (бизнесмен, политик) ГПД должна быть направлена прежде всего на дальнейшую
переработку целлюлозы в высококачественную бумагу, картон и прочее для внутреннего рынка, т. е. на импортозамещение.

Наиболее взвешенны и серьёзны оценки и рекомендации ведущих руководителей лесного бизнеса (З. Смушкин, М. Тацюн, Д. Чуйко и другие). От государства пока исходят только декларации и намерения. Лесом занимаются: Минпромэнерго (промышленность), Минприроды (лесное хозяй­ство), Министерство экономического развития и торговли (экспорт, Лесной кодекс). Опять же по известной поговорке, у трёх ведомств лесной сектор без политики, без стратегии.

Наука констатирует (и справедливо), что лесной сектор находится «в тисках глубокого системного кризиса», но ясных путей выхода из него
не указывает. Президент В. Путин
в Сыктывкаре ориентировал на развитие крупных предприятий, новый президент Д. Медведев намерен развивать малый и средний бизнес. Противоречия тут нет, возможны интеграция и сотрудничество, но стихийно дело
не пойдёт.

Судя по публикациям в СМИ, завершается разработка стратегии развития Архангельской области на ближайшую и далёкую (до 2030 г.) перспективу, в которой лесной промышленности не уделяется должного внимания. В статьях «Лес – вне сценария? Мы против!» («Правда Севера», 15.01 2008 г., авторы Н. Львов, А. Пластинин) и «Арктический мираж в тумане перспектив архангельского леса» («Деловая среда», 06.02.2008 г., автор А. Митрофанов) выражена справедливая озабоченнность этим обстоятельством. Они обоснованно говорят, что полезные ископаемые – ресурс развития исчерпаемый, временный, а лес — возобновляем.

Мы также считаем, что краткосрочная стратегия должна ориентировать область на века, и лес в её историческом развитии будет постоянным первостепенным фактором. Оценка леса и других ресурсов в стратегии покажет, являемся ли мы, жители области и её руководители, рачительными хозяевами своей территории или «временщиками», для которых главное – взять сегодня, будут осваиваться отдалённые районы или вся жизнь сосредоточится в городах, а огромная территория области придёт в окончательное запустение.

Имеют право на проработку разные варианты развития экономики области вообще и лесной промышленности в частности. Наиболее рациональный путь – организация баз переработки лесного сырья (не только древесины, но и веток, хвои, пней) вблизи его источников с неистощительным лесопользованием. Ещё в середине прошлого века, после поездки в Канаду министра лесной промышленности СССР Г. М. Орлова долго, но, к сожалению, безрезультатно дискутировалась возможность создания таких постоянно действующих предприятий.

У капиталистов это реализовано, при социализме – не получилось. Так, может быть, найдутся ныне предприниматели, которые с помощью руководства области положат начало разумному хозяйствованию в лесу? Или так и будем оголять леса, ближайшие к железным и автомобильным дорогам и вдоль берегов Северной Двины, ещё более ухудшая её транспортные возможности, отравляя атмосферу отработанными газами автолесовозов, везущих лес за сотни километров? Или будем возить сырьё из других регионов — при наших­то двухмиллиардных лесных запасах в основном спелых и перестойных лесов?!

Для реализации долгосрочной
стратегии лесной отрасли нужна надёжная транспортная инфраструктура, которую ещё предстоит создать, конечно, с учётом экологических факторов. Строительство ЦБК в Карпогорах, как это предлагает стратегия НИПИЭИЛеспрома, погубит пока ещё чистую Пинегу (всем известен опыт Байкальского ЦБК).

В настоящее время наиболее реальным решением возрождения и развития территории является использование водных речных и озёрных путей и имеющихся мощностей по лесопереработке с поставкой сырья самым дешёвым и экологически чистым видом транспорта – лесосплавом. Лесосплав долгие годы служил локомотивом развития лесной отрасли. С запретом молевого лесосплава и приходом рыночной экономики рухнул лесосплав, вслед за ним рухнула и лесная промышленность. В последние годы объёмы лесосплава в плотах, в основном зимней сплотки, не превышают 1 млн. кбм. Но возможности его значительно выше.

Как показывают результаты наших исследований по гранту РГНФ и администрации Архангельской области в рамках проекта «Пути расширения зон экономической доступности полноценного сырья для лесопильного производства в Архангельской области», реальным и наименее затратным путём расширения доступности лесных ресурсов является возрождение лесосплава.

Сплав возможен по 16 малым и средним рекам бассейна Северной Двины, к которым примыкают более 250 млн. кбм эксплуатационных лесов, в том числе более 100 млн. кбм пиловочника. Разработана и новая технология лесосплава на базе единого транспортного пакета объёмом 5 кбм в плотах как зимней, так и навигационной сплотки, а также для сплава пакетов вольницей.

Достоинства новой технологии в том, что она удобно вписывается в лесозаготовительный процесс, так как используется имеющаяся у лесозаготовителей техника, а выгрузка, складирование и переработка сырья в пунктах приплава производятся опятьтаки имеющимися техническими средствами. По этой технологии исключаются потери леса в пути, имевшие место при молевом сплаве, соблюдаются экологические требования. Соломбальский ЦБК успешно применяет такую технологию с 2000 года, буксируя плоты с верховьев Пинеги.

Для возрождения лесосплава в объёмах, достаточных для обеспечения сырьём Архангельского промышленного узла, необходима координирующая роль областной администрации, поскольку препятствие здесь по существу – не со стороны лесосплава как вида транспорта, а по причине разобщённости собственников­лесопереработчиков между собой, с речниками­судовладельцами, с водохозяй­ственными и водоохранными органами государства.

Перспективность отработки новых технологий лесосплава не уменьшается и с дальнесрочной реализацией базового лесного хозяйствования в области, поскольку оптимальное сочетание сухопутной и водной доставки сырья при наших территориальных просторах и наличии богатой речной сети будет всегда востребовано.

Возвращаясь к разработке стратегии развития области, хотелось бы быть услышанными – не спешить с её окончательным принятием, откорректировать с учётом неистощительного и рационального использования богатейших ресурсов: лесных, водных, территориальных, людских, в том числе научных.

Для быстрейшего разрешения этой проблемы целесообразно создать опытнопоказательные предприятия с участием госбюджета и бизнеса, на которых практически прорабатывались бы такие вопросы, как сухопутно­транспортные схемы освоения лесного массива; непрерывное лесопользование с лесовозобновлением; водно­транспортные схемы поставки сырья переработчикам Архангельска, Онеги, Котласа и др. Положительные результаты исследований на этих предприятиях будут передаваться бизнесу для широкого внедрения.

Организовать и возглавить эту работу должна администрация Архангельской области, отразив основные аспекты проблемы в Лесном плане региона.

В. Я. Харитонов,
д. т. н., профессор АГТУ.

Е. С. Романов,
д. э. н., профессор АГТУ.

Е. С. Романов,
д. э. н., профессор АГТУ.