В российских средствах массовой информации начали появляться сообщения о грядущем дефиците древесины и пиломатериалов, а Минпромторг (профильное министерство, отвечающее в числе прочего за развитие лесной промышленности) даже подготовил проект постановления правительства о внесении пиломатериалов в перечень товаров, являющихся существенно важными для внутреннего рынка РФ (что даёт возможность временно ограничивать или запрещать их экспорт).

Как же могло так получиться, что в «самой богатой лесами стране мира» (как говорят наши лесные генералы и политики) возник дефицит древесины, да ещё такой, что министерству, отвечающему за развитие леспрома, приходится готовить меры по ограничению экспорта уже не только необработанных, но и обработанных лесоматериалов?

Во-­первых, наша страна – самая богатая лесом только в том случае, если о богатстве судить исключительно по лесной площади, не принимая в расчёт качественные характеристики лесов. Но одной площадью сыт не будешь и дом из неё не построишь. А вот с качеством лесов (в том числе с ресурсной точки зрения) ситуация у нас в стране не просто нехорошая, а скорее катастрофическая.

Почти две трети площади российских лесов приходится на районы Крайнего Севера, высокогорья или вечную мерзлоту, где лесное хозяйство и лесопользование практически невозможны по природным причинам. Леса же, пригодные для лесного хозяйства или хотя бы сколько-­нибудь эффективного лесопользования, в основном разорены десятилетиями бесхозяйственных рубок и катастрофических пожаров, и на большей части лучших лесных земель на смену хвойным и твердолиственным лесам пришли неухоженные березняки, осинники или смешанные вторичные леса с небольшой долей хвойных.

Конечно, в малолесной зоне были, а местами и до сих пор есть островки более или менее развитого лесного хозяйства – но в масштабах страны это редкие исключения, на общую ситуацию влияющие в пределах статистической погрешности.

Бесхозяйственное лесопользование в таёжной зоне позволяло государству, а потом и какой-то части лесного бизнеса много зарабатывать на лесе за счёт малых затрат на его воспроизводство и охрану – например, индустриализация СССР в 20-­е и 30-­е годы, и послевоенное восстановление в 50-е и 60-­е, были во многом оплачены именно деньгами, заработанными на лесном экспорте. Платой же за него было прогрессирующее исчерпание наиболее ценных лесных ресурсов – и вот сейчас мы подошли к той черте, за которой конец традиционной экстенсивной модели уже виден.

Тайга, и вообще лес – это не бездонная бочка, из которой можно черпать ресурсы вечно, ничего не отдавая взамен; мы уже почти дочерпались до дна. Правда, официальная отечественная лесная статистика (где основой являются материалы лесоустройства, средняя давность которых по стране составляет сейчас около 25 лет, а средняя давность качественных – далеко за тридцать) пока этого исчерпания не показывает – но когда покажет, будет уже совсем поздно что-­либо делать.

Во-­вторых, дефицит древесины и пиломатериалов пока не абсолютный (когда их вообще нет), а относительный (когда большинству граждан они просто не по карману). Это, как и исчерпание ценных лесных ресурсов, тоже не внезапно откуда-­то появившаяся новая проблема, а следствие процессов, происходивших в стране в течение долгого времени: падения реальных доходов населения и увеличения разрыва между богатыми (которым древесина чаще всего не очень-­то и нужна) и бедными (которым древесина нужна, но купить её не на что).

Очевидно, что предлагаемые Минпромторгом меры даже если снимут на короткое время некоторые симптомы дефицита древесины, не помогут решить ни одну из этих двух базовых проблем – бесхозяйственного лесопользования и обнищания населения.

Если говорить об отдельно взятом лесном комплексе, то реальные меры по ликвидации растущего дефицита древесины должны состоять, во-­первых, в развитии полноценного лесного хозяйства (выращивания древесины на наиболее подходящих для этого землях, в том числе выбывших из сельскохозяйственного использования, и сокращения непроизводительных потерь от пожаров, болезней, вредителей и т. д.), и во-вторых, в мощной поддержке развития сельских территорий, жителям которых в первую очередь и нужна древесина и различная продукция деревообработки.

Конечно, быстрого результата эти меры не дадут – но если не начать двигаться в этом направлении как можно быстрее, то не будет даже и надежды на улучшение ситуации в сколько-нибудь обозримом будущем.