Что касается остальных пользователей, у нас 58 тыс. договоров аренды, по количеству договоров преобладающим видом использования лесов является использование в целях, связанных со строительством и прокладкой линейных сооружений — это новый вид использования, который был введён Лесным кодексом 2007 г. Ранее в каждом таком случае требовался перевод лесного фонда в земли промышленности, транспорта и связи. На втором месте по количеству — договоры по добыче полезных ископаемых. Как правило, это небольшие участки, договоры носят локальный временной характер, и срок их действия жёстко ограничен сроком действия лицензии, выданной на добычу полезных ископаемых. По площади безусловный приоритет у договоров, связанных с заготовкой древесины. Если в общем количестве договоров они составляют чуть больше 11,7 тыс., то по площади это составляет более 70% от общей площади, переданной в аренду.
Общая площадь лесов — 1,2 млрд. га, при этом активная площадь земель лесного фонда — около 200 млн. га, то есть доля переданных в долгосрочное пользование. Тоже достаточно статичная цифра, она несколько увеличилась за последние два года, в первую очередь это связано с реализацией приоритетных инвестиционных проектов. 11708 договоров — по заготовке древесины.
По итогам 2012 г., по нашим предварительным оценкам, мы получили в федеральный бюджет и в региональные бюджеты, то есть в консолидированный бюджет, 22, 5 млрд. руб. И здесь 88% доходов приходится от платы за долгосрочное пользования лесными участками, связанными с заготовкой древесины. И сегодня можно уверенно заявить, что приоритетным, подавляющим по площади видом использования лесов является заготовка древесины, и это определяет во многом раскладку долгосрочных отношений по использованию лесов в целом по РФ. Понятно, что основной удельный вес приходится на Северо-Западный, Сибирский и Дальневосточный федеральные округа, то есть наиболее лесные регионы, которые традиционно представляли базу действий лесной промышленности РФ. По итогам года можно ещё отметить, что по всем разрешённым к заготовке видам древесины заготовлено 191 млн кбм, это на 6 млн. кбм меньше, чем в 2011 г. И это снижение обусловлено в первую очередь нюансами, связанными со спецификой 2012 г. Львиная доля снижения произошла по тем субъектам РФ, которые почти всегда были определяющими в леспроме, — это Иркутская область — минус почти 1 млн кбм в 2011 г., это Красноярский край, Республика Карелия и Архангельская область. Вот эти регионы дали максимальное снижение по объёмам заготовки.
По нашим предварительным анализам, причины тут различные.
Иркутская область показала падение на 1 млн кбм, и при этом, по предварительным оценкам Федеральной таможенной службы (ФТС), экспорт необработанного круглого леса за 2012 г. по сравнению с 2011 г. сократился на 3 млн.
кбм. Иркутская область — это граница с Китаем, и падение спроса в основном по этой стране. В Республике Карелия — приостановка Кондопожского ЦБК, где это предприятие является одним из двух основных потребителей низкосортной и низкокачественной древесины. В Архангельской области произошла остановка двух лесопильных заводов и одного ЦБК, а в Красноярском крае это вызвано тем, что лето 2012 г. там было чрезвычайно жарким и чрезвычайно горимым, практически весь летний период у предприятий лесозаготовительного комплекса «выпал» из работы в связи с запретом на посещение лесов и с задействованием сил и средств предприятий лесопромышленного комплекса на тушении лесных пожаров. То есть здесь сложно выявить какую-то одну причину, но в целом для каждого субъекта основные позиции, которые привели к ухудшению показателей, на мой взгляд, достаточно чётко и ясно прорисовываются.
При этом в ряде регионов произошло увеличение заготовки. Из лесопромышленно значимых — это Вологодская область. По ряду субъектов имеется снижение заготовки древесины. Например, Рязань — достаточно яркий пример: в 2011 г. в Рязанской области довольно большой объём древесины был заготовлен при ликвидации последствий пожаров 2010 г. Естественно, в 2012 г. этого ресурса уже не было, т. е. там снижение произошло по объективным причинам.
По сравнению с 2011 г. общий уровень поступлений в федеральный бюджет остался прежним, на 11% увеличилось поступление в региональные бюджеты. Мы отдельно ведём статистику по недобросовестному исполнению договоров в части оплаты аренды. Здесь негативная динамика — прирост задолженности на 600 млн. руб. Но при этом стоит отдельно отметить Северо-Западный федеральный округ, где недоимка снизилась на 30%. И здесь показатели имеют субъективный характер.
Сегодня средняя стоимость 1 кбм древесины составляет чуть меньше 50 руб., то есть лес на корню у нас по-прежнему остаётся довольно дешёвым ресурсом — 46 руб. за 1 кбм. В своё время мы выходили с предложением в правительство РФ об увеличении размера арендной платы, и пока решение правительства — оставить арендную плату на существующем уровне по причине кризисных явлений в леспроме. Я говорил об остановке целлюлозно-бумажных комбинатов, остановке лесопильных производств, поэтому решение о повышении арендной платы не было принято.
Вопрос: Генеральная прокуратура РФ отмечает неудовлетворительную работу органов государственной власти по выявлению преступлений в сфере лесопользования. Как вы прокомментируете такие выводы? 
Н. Кротов: Я опять вернусь к тому, о чём сказал перед этим. То есть не только общество воспринимает увеличение статистики как негативный момент. Претензии действительно обоснованные, и целый ряд совместных действий региональной власти с Федеральным агентством лесного хозяйства (Рослесхоз) в 2012 г. был предпринят. Во-первых, в рамках своих полномочий мы проводим раз в два года проверку исполнения субъектами РФ переданных полномочий в области лесных отношений и проведения госконтроля. В 2012 г., и это тоже впервые, мы практически в полном объёме все материалы проверок представляем в Генеральную прокуратуру РФ и в другие силовые ведомства, где выводы наших проверяющих становятся основанием для прокурорских проверок или даже для возбуждения уголовных дел.
Последний пример — сейчас проводится доследственная проверка по результатам проверки, осуществлённой департаментом по Центральному федеральному округу в Калужской области. Также можно привести достаточно позитивный пример совместных действий правоохранительных органов и Рослесхоза по улучшению ситуации в Приморском крае. Потому что в ходе проверки у нас было очень много претензий к органам управления Приморского края, и по итогам проверки губернатором было принято решение о целом ряде действий, в том числе и организационных. Там поменяли структуру и руководителя, и там, на мой взгляд, поменялся в целом климат в лесопромышленном комплексе. Понятно, что ситуация в Приморском крае не идеальная, но позитивный процесс, на мой взгляд, пошёл.
Вопрос: У федерального ведомства, курирующего вопросы лесного хозяйства, сегодня есть немало претензий к лесопользователям. Что это за претензии? Насколько действенна борьба с недобросовестными лесопользователями?
Н. Кротов: В целом ситуация по соблюдению лесного законодательства неоднозначная. У нас есть претензии не только к легальным заготовителям, а в целом к направлениям, связанным с государственным контролем за соблюдением лесного законодательства, и действиям не только Федерального агентства лесного хозяйства, но и наших силовых ведомств, потому что в Уголовном кодексе РФ содержатся две статьи, имеющие непосредственное отношение к лесу. Это всем известная ст. 260, которая предусматривает уголовное наказание за самовольную рубку леса, и ст. 261, связанная с нарушением правил пожарной безопасности в лесу, повлёкшим пожары. Так вот я хотел бы отметить, что на протяжении двух последних лет очень чётко прослеживается тенденция по ужесточению действий власти в этом направлении. И это можно отследить по косвенным признакам.
Вы и ваши коллеги довольно часто публично приводите примеры, когда то здесь, то там пойманы «чёрные лесорубы». А в целом за 2012 г. в РФ по ст. 260 УК РФ было возбуждено 12,5 тыс. уголовных дел. Цифра впечатляющая, потому что ещё несколько лет назад по двум этим статьям УК РФ была весьма скромная статистика. И органы дознания очень неохотно принимали к производству дела по ст. 260 в связи с тем, что там очень сложно собрать доказательную базу по установлению виновного лица, если оно не было задержано на месте преступления.
Мы также отмечаем для себя как положительную тенденцию 2011-2012 гг. — активное применение ч. 4 ст. 260, когда к уголовной ответственности привлекается группа лиц, действующая по предварительному сговору. Это квалификация, которая раньше практически не применялась, и, как правило, к ответственности привлекался конкретный человек с пилой, человек с топором, хотя все понимают, что это разный состав: когда житель деревни без разрешительных документов срубил четыре берёзы на дрова, и совсем другая ситуация, когда бригада работает в течение продолжительного времени и у них есть заказчик, который эту нелегально заготовленную древесину покупает.
Динамика по возбуждению уголовных дел прогрессирует. Более 9 тыс. человек были привлечены к уголовной ответственности. У нас есть примеры, когда в Архангельской области, в Иркутской области, в Приморском крае решения суда связаны с реальным лишением свободы тех, кто совершил преступления по этой 260-й статье.
Эта проблема находится в начальной стадии решения, но позитивная динамика, на мой взгляд, безусловно налицо — с точки зрения повышения действенности государственного лесного контроля и активизации правоохранительных органов. Мы прекрасно понимаем: когда мы начинаем активизировать эту деятельность, статистические показатели, связанные с количеством правонарушений, уголовных преступлений, растут, и это всегда воспринимается обществом как негативная тенденция — дескать, стали больше воровать, поджигать. Хотя это результат того, что наконец-то в этом направлении начали работать, не проходят мимо тех фактов, которые имели место и раньше.
Вопрос: Что мешает модернизации лесного комплекса?  Н. Кротов: Я сейчас буду говорить с лесохозяйственной точки зрения, потому что наше ведомст-во управляет лесным хозяйством. Но скажу одну безусловную вещь: сейчас в отраслевом сообществе очень много говорится об интенсификации использования лесов, и именно такой термин — «использование лесов» — применяют лесопромышленники. Я бы стал говорить об интенсификации ведения лесного хозяйства. И при этом могу констатировать: в рамках существующего законодательства, существующих подходов к заготовке древесины экономически привлекательные ресурсы на территории РФ практически на пределе. То есть объём экономически доступной расчётной лесосеки уже весь без исключения задействован в активном пользовании. Если он и не весь задействован, то по крайней мере весь закреплён на долгосрочной основе среди предприятий ЛПК.
Реальную возможность закрепить ресурс за экономически эффективным пользователем дало Постановление Правительства РФ № 419 по приоритетным инвестпроектам в области освоения лесов. Было принято решение, что если инвестор вкладывает в создание мощностей по глубокой переработке древесины свыше 300 млн. руб., ему лесные ресурсы для сырьевого обеспечения этого проекта предоставляются без аукциона. Это решение позволило привлечь инвестиции. На сегодня в перечне приоритетных — его ведёт Министерство промышленности и торговли — числится 121 инвестиционный проект с общим объёмом 403,7 млрд. руб. При этом 79 млн. кбм — это допсырьё, которое требуется для обеспечения работы этих предприятий, и 15 тыс. новых рабочих мест. Это вот тот дополнительный инвестиционный ресурс, который в рамках существующих подходов удалось привлечь на территорию страны.
Понятно, что из 121 инвестиционного проекта не все реализуются успешно. Но надо сказать, что ежегодно на территории РФ от 5 до 10 новых и модернизированных производств вводится в эксплуатацию. И 2012 г. не стал исключением: 5 инвестпроектов были реализованы, в том числе два производства по группе «Илим» — модернизация существующих целлюлозно-бумажных комбинатов (ЦБК) в Архангельской и Иркутской областях, ООО «Транссибирская лесная компания» в той же Иркутской области, ЗАО «Новоенисейский ОПК» в Красноярском крае и ЗАО «Интернэшнл Пэпер» в Ленинградской области. Реализация этих пяти проектов завершилась в 2012 г. И вот такие 5-10 проектов ежегодно вводятся
в эксплуатацию.
Но здесь надо отметить, что изначально стартовый уровень был довольно сложным. Во-первых, отрасли необходимо было провести модернизацию существующих мощностей, и с этим не все справились успешно. Примеры двух лесозаводов в Архангельске я приводил. А во-вторых, нужно создать мощности по производству тех товаров, которые в России до этого не производились: OSB, мелованная бумага и т. д. И здесь я хотел бы отметить, на мой взгляд, очень позитивные изменения, которые произошли.
Появление в России двух первых производств по МДФ — завода в Хабаровском крае и завода в Томске — принципиально новых производств, появившихся в России благодаря этим инвестпроектам. Плюс в высокой степени готовности завод OSB в Петрозаводске, плюс появление мелованной бумаги, которую раньше мы не производили.
Но это всё, так сказать, комплексная оценка. Что касается лесного хозяйства, на наш взгляд, здесь нет выбора. Мы подошли к пределу экономически доступного ресурса, и путей дальнейшего развития событий два: или уйти пионерами на освоение новых площадей, но в этом случае надо понимать, что создание новых производств в лесах, где эксплуатация раньше активно не велась, требует существенных инфраструктурных затрат и без помощи государства здесь никакой инвестор не обойдётся.
Несколько миллиардов не наших денег стоит новый ЦБК, и примерно столько же придётся вкладывать в инфраструктурные проекты, связанные с тем, что рядом с ЦБК должен возникнуть город. Это один путь, и, безусловно, в условиях Сибири и Дальнего Востока России придётся его проделать. По крайней мере, пусть это будет локально, но два-три федеральных проекта, поддержанные на уровне Федерации, должны быть реализованы, чтобы ресурсы были вовлечены в эксплуатацию. Тем более предпосылки для этого есть. Строится АЯМ (Амуро-Якутская железнодорожная магистраль) — железная дорога скоро придёт в Якутск, который никогда не был лесопромышленным регионом, и он может им стать, но нужна государственная поддержка.
И второй наш путь — на освоенных территориях применять те меры интенсификации ведения лесного хозяйства, включая и интенсификацию изъятия ресурса с площади, которые тоже нужно пройти. Но пока лесное хозяйство и лесная промышленность всё-таки представляют две подотрасли одной отрасли. И на сегодня есть некоторая разбалансированность — от принятия управленческих решений по размещению мощностей и от фактического состояния лесного ресурса. 15 крупных ЦБК на территории страны работают — все без исключения говорят о повышении интенсификации лесопользования, о большем изъятии ресурса с гектара. 
Мы готовы на это пойти, но на сегодняшний день сфера активного влияния ЦБК по территории около 250-300 км, то есть оттуда они готовы принимать ресурс автомобильным транспортом, и это нас устраивает, потому что ЦБК используют ресурс, который с точки зрения лесного хозяйства не самый привлекательный — низкосортную древесину, лиственные балансы, хвойный тонкомер. Повысив интенсификацию, мы резко снижаем радиус активного воздействия ЦБК на лесной ресурс — увеличив в два раза съём с гектара, ровно вдвое сократим этот радиус. С нашей точки зрения, это не очень хорошо. И здесь других вариантов развития нет. Людям, отвечающим за состояние лесного ресурса, крайне нужны производственные мощности на территории России, которые позволят утилизировать низкокачественную древесину. Делать это нужно непременно.
Тут можно привести в пример Московскую область. Здесь нет никакого промышленного производства, кроме кроношпана, и при этом в 2010 г. были пожары, а в 2011 и 2012 гг. — короед, и огромные мощности нужно задействовать, чтобы привести лес в порядок. Потребителя, который мог бы гарантированно и на экономически интересных условиях вести переработку и утилизацию, в Московской области теоретически не существует. И сегодня региональное правительство ставит вопрос о создании перерабатывающих производств.
Эта проблема стоит в целом по России. По моему личному мнению, идеальный утилизатор для очень большого числа многолесных районов — коммунальная энергетика. По этому пути пошла Европа, но у Европы не было углеводородов. У нас они есть.
Существует ряд примеров, когда в Нижегородской, Архангельской областях несколько муниципальных образований системно перевели на тепловую энергию с использованием и отходов лесопиления, и низкосортной древесины, получаемой на лесосеке, и низкосортной древесины, которая оставляется в лесу. И эти примеры доказывают, что самый действенный, самый идеальный вариант для лесного хозяйства — перевод коммунальной энергетики в многолесных районах на ресурсы, которые имеются прямо здесь, на территории.
Понятно, что по средней полосе, по южным нашим регионам говорить сложнее, потому что там газификация на порядок выше, чем в северных регионах. Но, на мой взгляд, тренд по северным регионам нужно развернуть — основная их задача не газификация, а перевод коммунальной энергетики на тот ресурс, который есть на месте.
А. Калинин («Сельская новь»): Как уживается долгосрочная аренда с восстановлением лесов? Приведите примеры объёмов в цифрах.
Н. Кротов: С точки зрения законодательства, уживается хорошо. Арендаторы обязаны по договору восстанавливать вырубленные леса. Согласно общей статистике по РФ, более 800 тыс. га — объём работ по лесовосстановлению, выполненных в течение 2012 г. Ежегодный объём сплошной рубки — 900 тыс. га, то есть чуть больше. Но при этом у нас есть лесосеки, которые по биологическим причинам оставляются на естественное заращивание. То есть разрыва между рубкой и лесовосстановлением нет.
По арендаторам — 65% из тех объектов, которые я назвал, выполняют арендаторы своими силами и за счёт своих средств. По количественным показателям у нас не так много претензий к арендаторам и к органам исполнительной власти субъектов РФ. Есть один существенный вопрос по качеству проводимых работ. Во-первых, на сегодняшний день дефицит посадочного материала на территории РФ (а нам нужно по 800 млн. штук) составляет 10 млн. штук.
В прошлом году покрыть дефицит позволил посадочный материал, который был закуплен и региональными властями, и арендаторами в Республике Беларусь. Это территория Западной России, для которой по климатическим условиям подходит посадочный материал из Белоруссии.
Проблема эта остаётся, и, соответственно, когда работы выполняются в полном объёме, но при этом они не обеспечиваются в полном объёме расходными материалами, вопросы по качеству даже чисто теоретически могут возникнуть. В ряде случаев мы сталкиваемся с тем, что арендатор, отчитавшись за выполненные работы, по факту их не произвёл. В 2012 г., опять же впервые за всё время, 8 договоров аренды расторгнуты на основании того, что арендатор не выполнил мероприятия по лесовосстановлению. До этого у нас причина расторжения практически всегда была одна — пропуск двух сроков уплаты арендной платы. В Лесном кодексе прямо сказано, что это основание для расторжения договора, и, как правило, проблем в суде не возникает. А вот впервые 8 договоров были расторгнуты за невыполнение арендатором лесохозяйственных мероприятий.
Есть крупные компании, есть арендаторы — крестьянско-фермерские хозяйства, индивидуальные предприниматели, которые очень добросовестно относятся к исполнению своих обязательств. «Монди Сыктывкарский ЛПК» — единственный арендатор, который своими силами за счёт своих средств построил у себя комплекс по выращиванию посадочного материала с закрытой корневой системой. Это европейский подход. В целом мы в 2011-2012 гг. построили шесть таких комплексов за счёт средств федерального бюджета, потому что это новый технологический уровень, но «Монди» — австрийская компания — реализовала такую же программу за счёт своих средств, относясь к обязанностям по лесовосстановлению так, как должен относиться арендатор, который хочет работать здесь много лет. Я знаю, что в рамках инвестиционных проектов, которые я назвал — Красноярский край, Тюменская область и Вологодская область, — отдельным блоком идут инвестиции по строительству таких цехов по выращиванию посадочного материала.
Но в целом по качеству есть претензии. В 2013 г. качеству будет уделяться пристальное внимание, и, вероятно, расторгнутых по этой причине договоров станет гораздо больше. А. Мирошниченко («Российская газета»): Какие ещё инновационные проекты намечены в 2013 году? Н. Кротов: Сейчас я их конкретно назвать не готов, мы получаем информацию по факту, потому что всё-таки оператор приоритетных инвестиционных проектов — Минпромторг. Д. Шаповалова («Гринпис России»): Известно, что леса начинают гореть от огня, который приходит извне — из-за поджогов травы. Наша организация планирует собрать подписи, чтобы президент страны рассмотрел этот вопрос в приоритетном порядке. Что собирается делать Рослесхоз, чтобы защитить леса от паловых пожаров? Н. Кротов: Не я отвечаю за тему пожаров, просто скажу то, что знаю. Рослесхоз позицию «Гринпис» в этом вопросе разделяет. Знаю, что она была предметом обсуждения и Общественного совета, и знаю, что в рамках подготовки к Госсовету точно так же этот вопрос рассматривается членами рабочей группы именно в том контексте, как вы говорите. М. Романов (Тюмень): Государственные лесные инспектора в России получили право на ношение и применение оружия. Используют ли они его? Удастся ли благодаря этому оружию противостоять «чёрным рубкам»? Н. Кротов: Во-первых, юридическое решение принято. Право на ношение оружия за государственными лесными инспекторами закреплено, вернее оно возвращено (оно было ранее, всегда существовало). Но ведь мы возвратили оружие инспекторам не для отстрела «чёрных лесорубов», а для защиты здоровья и имущества самих лесных госинспекторов. Повышение активности органов, о котором мы говорили в связи со ст. 260, вызывает противодействие. Есть случаи покушения на жизнь и здоровье работников лесной охраны, есть случаи уничтожения имущества работников лесной охраны. Но на сегодняшний день одной нормы о возможности ношения оружия недостаточно. Там должен появиться определённый пакет подзаконных нормативных актов. На сегодня в правительстве РФ находится проект постановления о нормативах, видах, марках оружия, которым будет обеспечиваться лесная охрана. И. Серба («AtmWood. Дерево-промышленный вестник», Украина): Почему в лесной сектор России приходит так мало зарубежных инвесторов? Н. Кротов: Первая причина — нестабильность российского законодательства, она пугает. Вторая причина — реализовать крупные инвестпроекты в рамках одного субъекта РФ сырьевого обеспечения зачастую не представляется возможным. Здесь межрегиональное разобщение играет нам в минус. В-третьих, есть объективные причины: лес в Латинской Америке и Юго-Восточной Азии растёт быстрее, чем у нас. И с точки зрения оборачиваемости, и с точки зрения затрат на выращивание одного кубометра, мы конкурентных преимуществ не имеем, наше преимущество — в качестве. А. Веселкова (РИА «Новости»): Лесная политика РФ очень долго готовится, очень большие обсуждения вызвала, когда же ожидается итог? К марту 2013 года обещали — что-нибудь известно? Н. Кротов: Во-первых, что очень долго — это не так, европейские страны гораздо дольше обсуждают свою лесную политику. Быстро — не значит хорошо. Обсуждение в рабочей группе по лесной политике не остановилось, до конца этого месяца новая редакция уже с учётом поправок, замечаний будет предложена на обсуждение широкому кругу участников. Мы не снимаем задачу: в 2013 году в РФ должна появиться юридически значимая лесная политика. А. Ток («Грин Пресс»): Что такое «интенсивное лесопользование» в понимании Рослесхоза и в понимании российского бизнеса? Как они себе это представляют? Н. Кротов: Интенсивное лесопользование в понимании российского бизнеса — это комплекс мер, направленных на то, чтобы по их итогам можно было с 1 га лесной земли снимать больший урожай древесины. В понимании Федерального агентства лесного хозяйства (я говорю не об интенсивном лесопользовании, а об интенсивном ведении лесного хозяйства) — это комплекс мер, направленных на то, чтобы при съёме большего урожая с одного гектара точно так же интенсивно на этом гектаре восстанавливалась лесная среда. То есть бизнес говорит: давайте будем рубить с большей интенсивностью, что позволит нам (и ссылаются на пример скандинавских стран) резко увеличить ежегодный прирост. Да, в Финляндии по итогам 20-30-летней работы приходят к снижению возраста 
рубок, но при этом наш бизнес почему-то забывает, что в Финляндии 100% восстанавливают посадками, 80% — с закрытой корневой системой, и 100% семян улучшенного качества. И вот российские бизнесмены предлагают: давайте мы возьмём финский опыт — будем доить корову три раза в день,
а кормить будем, как в России один раз. Но ведь это неправильно.
Портал FORESTEC: Возможна ли в будущем передача лесов в частную собственность и при каких условиях правительство готово пойти на это?
Н. Кротов: Внутриотраслевая дискуссия по этому вопросу идёт, она ведётся довольно активно. Высказываются самые разные мнения: что частная собственность — это панацея от всех бед, мелкие лесные участки могут быть объектом. Но в марте прошлого года мы проводили Всероссийский форум работников лесного комплекса, и перед этим ВЦИОМ по нашей заявке провёл опрос населения: более 96% респондентов категорически высказались против введения частной собственности на лес. Позиция Рослесхоза: тему нужно обсуждать, но на этом этапе институт частной собственности в лесу нецелесообразен.
Среди новшеств 2007 г. — оборотоспособность лесных участков юридически стала гораздо выше. Право аренды, то есть право, которое передано на 49 лет в пользование, может вноситься в качестве уставного капитала в уставный фонд предприятия, может использоваться в качестве залога в банках и может наследоваться, переуступаться, оформляться субаренда, перенаём и т. д. К сожалению, активного юридически знакового чистого развития этот институт не получил. Хотя до полной легализации оборота лесных участков осталась только норма, связанная с куплей-продажей, всё остальное уже есть. Но этот механизм, к сожалению, пока не востребован.