Сегодня многие задаются вопросом: кому и для чего нужно было разрушать вполне исправно функционировавшую, отлаженную годами систему лесного хозяйства — одну из немногих отраслей, которая сохранила и даже приумножила свой потенциал в «лихие 90-е». В те годы в нашей глубинке, где буквально всё разом обвалилось, в невообразимом хаосе лесхозы оставались хоть каким-то островком стабильности и государственного регулирования жизни, а лес стал для большинства главным кормильцем и спасителем. По сути требовалась лишь эффективная система контроля над этой отраслью и локальная настройка. Но в верхах решили иначе.

Коснусь пока одной стороны лесохозяйственной деятельности — организации системы лесопользования. Надо признать, что не без скрипа внедрённая в своё время система краткосрочного отпуска древесины через аукционы была совсем не идеальной и аукционной являлась лишь по форме, а отнюдь не по сути. (Столь усиленно внедряемая теоретиками рынка «конкуренция» очень мало соответствует менталитету среднего россиянина из глубинки: он всегда предпочитает договориться с потенциальными конкурентами заранее – до аукциона.)

Тем не менее она, эта система, позволяла мелкому и среднему бизнесу легитимно иметь доступ к лесным ресурсам, с ней свыкл ись и приняли, что привело в конечном итоге к значительн ому снижению нелегального оборота древесины, по крайней мере в нашем регионе. Да, в рубку подбирались и выставлялись лучшие насаждения, но разве не так было во времена всевластия   Минлеспрома? Лишь площади делянок были в несколько раз больше.

И вот — ставка исключительно на аренду. Не будем говорить, какой удар нанесён мелкому лесному бизнесу. Нам в глубинке совершенно непонятны упования на арендаторов, будто они смогут то, чего не сумело государство, а именно навести порядок в лесу, сделать лесопользов ание более рациональным и цивилизованным. Более того: где в нынешних нормативных докум ентах, регламентирующих систему лесопользования для арендаторов лесных участков, заложен механизм, который помешал бы арендаторам продолжить порочную практику выборочного освоения лесного фонда, приводящую к его неуклонному ухудшению и деградации? Его нет!

Стало быть, ничего не помешает арендатору, особенно иногороднему, которому наплевать на интересы «аборигенов», за 3-5 лет «выщипать» на арендном участке всё более ценное
и разорвать договор. И практика показывает, что такая тенденция отчётливо намечается. Ведь не секрет, что качество лесного фонда у нас, в зоне многолетней лесоэксплуатации, в целом довольно низкое, а участки леса с высокими эксплуатационными характеристиками занимают незначительный процент и расположены очень неравномерно.

При этом понятие «экономически доступной» расчётной лесосеки сегодня в обиходе отсутствует, следовательно, можно «выгонять» объёмы заготовки в ближних и лучших массивах
за   счёт   худших   и   удалённых.

Ещё более нелепой и непонятной с точки зрения здравого смысла представляется фактическая передача ренты с лесных р есурсов частному капиталу. Я имею в виду субаренду лесных участков и другие способы маскировки фактической переп родажи лесосечного фонда аренд аторами. Хотя, впрочем, понять их вполне можно: как ещё компенсировать затраты за разд утую расчётную лесосеку, включающую в расчёт до 70% насаждений, непригодных для разработки по экономическим соображениям?

Массу нареканий на местах вызывает отмена вполне осмысл енной, годами отработанной с уществовавшей системы отпуска леса населению. Введённая н овым законодательством система — впрочем, вряд ли это можно назвать системой — вызвала массовое недовольство населения и самих работников лесного хозяйства. В результате в нашей о бласти в прошлом году несколько раз менялись «правила игры», чтобы хоть как-то приспособить новые порядки к жизненным
реалиям. Но до прежней простоты и ясности всё так же далеко.

Оставим пока за скобками с удьбу оставшихся вне арендных отношений лесных угодий (слово «массивов» тут не подходит, т . к. массивов в действительности н ет — остались невостребованные огромные площади, пройденные в своё время рубками и зарастающие преимущественно «листв ой» с нечастыми вкраплениями оставленных недорубов) — очевидно, что охотников взять их в аренду не будет. Для оставшихся в полуобморочном после реформирования состоянии лесхо зов тащить на себе эти площади — неразрешимая задача. Ещё более со мнительной выглядит персп ектива исполнения арендаторами чисто лесохозяйственных функций.

В общем, куда ни глянь, видны пока только минусы, плюсов нигде не просматривается. Пусть меня поправят нынешние практ ики из лесохозяйственников и серьёзных лесопромышленников — если это не так.

Какой же вывод, спросите вы, что предпринять для улучшения ситуации? У меня только один: мы движемся в тупиковом н аправлении, а распоряжение лесным фондом должно жёстко р егулироваться государством в лице структур, не имеющих никакого отношения к коммерч еской деятельности. Причём р егулироваться не вообще, а в каждой конкретной частности.  

Поступать иначе — всё равно что доверять волкам пасти овец.

Николай БАРБОЛИН.
Вологодская область,
Кичменгский Городок.