Лесопиление. Бывший валютный цех страны СССР... Потом 15 лет работы в условия капиталистической экономики. Что произошло, происходит и куда идёт эта некогда наиважнейшая отрасль лесоперерабатывающего комплекса?

Ни на одном ЛДК и лесозаводе Архангельской области государство в качестве собственника не присутствует и, похоже, не собирается этого делать. Аналогичная ситуация и в других отраслях лесного комплекса.

Хорошо это или плохо, не мне судить, но что отрасль в целом никем не координируется и не управляется – это всё-таки плохо. В связи с этим положение лесопильной отрасли как структурной составляющей лесного комплекса становится всё более туманным и неопределённым. Региональные (областные) департаменты лесных комплексов, не имея экономических рычагов воздействия на бизнес, влиять на ситуацию не могут. А из-за бесчисленных проблем, в том числе в связи с принятием нового Лесного кодекса и региональных планов — им вообще не до того.

Посмотрим, что произошло с лесопильной отраслью в период бурной приватизации ЛДК и лесозаводов. Что от этого область уже получила и что ещё получит.

За прошедшие 15 лет в лесопилении произошли поистине революционные события. Исчезли из списка подведомственных предприятий бывшего ПО «Северолесоэкспорт» все 9 некогда крупных ЛДК и не менее 5 лесозаводов из девяти.

Все без исключения ЛДК по воле новых хозяев превратились в обычные лесозаводы. Три ЛДК вообще прекратили своё существование. С бывшими лесозаводами картина не лучше – либо существуют, но не работают, либо ликвидированы.

Объёмы производства пиломатериалов снизились с 3,5 млн. кбм до 1 млн. кбм, т. е. в 3,5 раза. На этом уровне отрасль пребывает уже второй десяток лет, и ничего не меняется. О необходимости увеличения объёмов лесопиления говорится много, давно, на всех уровнях власти и бизнеса, а настоящего результативного дела как не было, так
и нет. И вряд ли будет: кризисная ситуация не позволяет.

Оставшиеся предприятия потихоньку прибирают к рукам целлюлозно-бумажные комбинаты, т. е. происходит именно то, от чего я предостерегал в предыдущей статье «Лесопиление.
40 лет преобразований» (опубликованной в газете «Лесной регион» в №№ 9-15, 2007 год).

Для ЦБП это, конечно, выгодно, но выгодно ли самим ЛДК? Вряд ли. Потеряв самостоятельность, они потеряют всё: свободу, управление и перспективу развития. Время покажет, кто был прав.

Надо отдать должное химикам: они чётко и очень своевременно уловили сущность создавшейся ситуации и не упустили благоприятного случая. Более того, сами начали строить лесопильные предприятия. Зачем они вдруг занялись не своим делом? Ответ прост – вынуждены.

Во-первых, чтобы иметь свою сырьевую базу. Собственные лесозаготовительные предприятия за-
готовляют и поставляют на ЦБК не только балансовое сырьё, составляющее не более 30% от общего объёма собственных лесо- заготовок, но и весь другой ассортимент лесоматериалов, в ко-
торых до 50% составляет пиловочник.

Предприятия химического комплекса посчитали резонным открыть у себя собственное лесопильное производство, которое, несомненно, ещё более упрочит их положение в отрасли, поможет преодолеть и финансовый кризис.

Во-вторых, так как объёмы технологической щепы, поставляемой ранее с ЛДК и лесозаводов, в связи с катастрофическим снижением объёмов производ-ства резко упали – с 1,5 млн. кбм до 400 тыс. кбм, – предприятия ЦБП покрывают эти потери собственными лесозаготовками, но уже в ущерб отраслевому лесопилению области. Но не в ущерб себе.

Финансовые ресурсы целлюлозно-бумажных предприятий всегда были значительно крупнее, чем в лесопилении. Теперь эта разница ещё увеличилась и позволяет им ощутимо ослаблять позиции лесопиления в общей структуре лесоперерабатывающей промышленности лесного комплекса. И в дальнейшем, скорее всего, эта тенденция усилится.

Лесопилению, «сидящему» по-прежнему на одних досках, выжить в условиях кризиса намного труднее.

В области наблюдается всё большее преклонение перед зарубежным лесопилением. Многие наши предприятия скуплены зарубежным бизнесом, и бурными темпами уже идёт строительство зарубежных предприятий на территории нашего региона. Это называется теперь приходом долгожданных иностранных инвестиций.

В этом, наверное, не было бы ничего плохого, если бы не такие нюансы:

а) иностранцы приходят к нам исключительно с фрезерным и фрезернопильным лесопилением. То есть их мало интересуют доски, им нужна щепа, так как ЦБК ощущают её дефицит;

б) зарубежные инвесторы не хотят идти в лес. Всё купленное у нас и своё строящееся размещается в крупных городах и населённых пунктах. Таким образом, они и не думают вкладываться в наши многострадальные отечественные объекты инфраструктуры;

в) иностранный бизнес «селится» и обосновывается там, где ещё остались большие запасы сырьевых ресурсов, к которым можно подступиться без особого труда и крупных финансовых вложений.

В общем, такими недальновидными действиями наших региональных властей мы уже «пустили козла» в свой огород.
Что же получаем взамен?

А хотя бы то, что уже получили, к примеру, в Вологодской области: «Нечеловеческие условия, в которых работают наши рабочие – вот участь, которую нам уготовили наши улыбчивые зарубежные партнёры. Это худший пример рабства» (губернатор области В. Е. Позгалёв, газета «АиФ», Вологда, № 33 за 2008 г.). Подобное наверняка можно встретить и в Архангельской области. Так чего здесь больше: недальновидности местных властей или элементарного их головотяпства? А может, чего похуже?

И гибель отраслевой науки. Бывший ЦНИИМОД почти
60 лет не позволял зачахнуть деревообрабатывающей отрасли. Постоянно разрабатывалось что-то новое и хоть с большим трудом, но внедрялось в производство, которое, кстати, далеко не всегда радовалось этим новшествам. Уже тогда предпочитали зарубежное. Теперь уж институт не возродить, да и нет в этом необходимости. Но отрасль должна развиваться, независимо от формы собственности.

Напрашиваются некоторые обобщающие выводы.

Объёмы производства расти не будут (не та ситуация и отсутствие эффективных действий властей и бизнеса в этом направлении). Сегодня задачи у тех и у других – «день прожить, да ночь продержаться»...

Л. А. СЫСОЕВ,
кандидат технических наук.

(Окончание в следующем номере)