Недавние публикации в нашей газете, посвящённые истории лесопильной отрасли, вызвали повышенный интерес специалистов. Не меньший интерес вызвала личность автора: кто такой Леонид Сысоев, где работает, почему так рьяно стоит за рамное лесопиление? Чтобы ответить на все эти вопросы, мы и отправились в славный город Вологду, где сейчас проживает Леонид Афанасьевич.

Впервые наши пути с Лео
нидом Афанасьевичем пересеклись ещё в прошлом веке, когда его назначили арбитражным управляющим ОАО «ЛДК4» и автор этих строк готовил материал об этом предприятии. За довольно короткое время Л. Сысоеву удалось вытащить предприятие из долговой ямы, восстановить работоспособность, а затем и платёжеспособность ЛДК4.

Ещё работая в Архангельске, Леонид Афанасьевич при участии всей семьи начал строить дом на окраине Вологды, в котором мы сегодня и беседуем. И первый вопрос — о производственной биографии Леонида Афанасьевича.

После окончания АЛТИ в 1963 году был призван в армию. В 1965 году после службы в армии начал работать на лесозаводе № 26 (новое название «Архангельский ЛДК3»)
мастером лесопильного цеха, затем начальником цеха, главным экономистом предприятия, главным инженером. В 1974 году переведён главным инженером Цигломенского ЛДК, в 1980 году – назначен директором Цигломенского ЛДК, в этой должности работал 6 лет.

Затем с головой ушёл в науку — в Научдревпром­
ЦНИИМОД, в 1990 году защитил диссертацию по теме: «Повышение эффективности окорки пиловочного сырья». После работал в различных коммерческих структурах.

Сейчас на пенсии, продолжаю консультировать различные фирмы по организации лесопильного производства и повышению их эффективности, пишу статьи для научных изданий, активно сотрудничаю с вашим «Лесным регионом».

Не сидится спокойно на пенсии, что заставляет будоражить и беспокоить лесопильщиков и машиностроителей?

Пока есть порох в пороховницах, хочется внести свой, пусть и небольшой вклад в развитие лесопиления. Хочется убедить лесопильщиков сражаться за максимальное использование пиловочника, не переводить ценное сырьё
в опилки и щепу. Хочется убедить отечественных машиностроителей совершенствовать лесопильные рамы, возможности которых мы используем далеко не полностью.

Почему наши зарубежные коллеги из одного кубометра пиловочника вырабатывают продукции на 400 дол. США и более, а мы — в 56 раз меньше? Почему мы до сих пор гордимся тем, что выпускаем обычную доску, ведь это же полуфабрикат?!

А поскольку цена экспортной доски невысокая, то и за пиловочник лесозаводы стремятся заплатить леспромхозам как можно меньшую цену, чем в свою очередь обрекают своих партнёров­лесозаготовителей на полунищенское существование.

Разговоров о глубокой переработке древесины ведётся очень много, в том числе на самом высоком уровне, но результатов мы пока не видим. Чтобы инвестиции пошли в
деревообработку, на строительство цехов по производству различных плит, пеллет – от государства нужны не только громкие слова о глубокой переработке древесины, не только высокие экспортные пошлины на вывоз круглого леса, но и определённые действия, которые могли бы привлечь инвесторов в лесную отрасль. И это не только совершенствование налогового законодательства, не только гарантии инвестору, но и создание всех условий для реализации инвестиционных проектов, включая инфраструктуру для новых современных производств. Этого, к сожалению, государством не делается, а раз нет дела, то и инвестиции в развитие глубокой переработки древесины не идут.

В лесопилении мы постоянно находимся в роли догоняющих Запад, с радостью приобретаем за рубежом уже устаревшее там лесопильное оборудование. Это путь в никуда. Надо смотреть вперёд и не только догонять, но и перегонять зарубежных коллег — по производительности, по скорости пиления, полноте использования сырья, финансовой отдаче с каждого кубометра переработанного пиловочника. В ином случае так и останемся сырьевым придатком западных, да и восточных партнёров.

Как вы думаете, всегда ли оправдано строительство перерабатывающих мощностей только в городах?

Совсем не обязательно перерабатывающие комплексы возводить в крупных промышленных центрах. В последние годы стремительно увеличиваются расходы лесопереработчиков на доставку сырья. Через определённый период времени транспортные расходы сделают лесопереработку убыточной – лес всё дальше, путь бревна из лесосеки до ЛДК всё длиннее.

Напрашивается вывод: новые перерабатывающие мощности следует строить в центре сырьевой базы предприятия. При этом сырья должно добываться ровно столько, чтобы обеспечить неистощительное лесопользование.

А отходов такого комплекса должно хватить на топливо для местной котельной.

Как вы считаете, должно ли государство вмешиваться в деятельность предприятий ЛПК?

Вмешиваться не должно, а иметь возможность влиять – обязательно. Практика последних 15 лет показала, что владельцами и руководителями предприятий нередко становились люди неподготовленные, без образования и опыта управления, имевшие целью не развитие предприятия, а личную наживу.

По пальцам можно пересчитать леспромхозы и ЛДК, не пережившие процедуру банкротства. Это ли не показатель непрофессионализма
управленцев?! И ведь ни один владелец или руководитель предприятиябанкрота не по
шёл по миру с протянутой
рукой.

Государство обязано знать – как работает предприятие, и как только оно сделает первый шаг к банкротству – срочно принимать меры, и в первую очередь — менять руководителя. Но не имея в уставном капитале ОАО, ООО, ЗАО ни акций, ни долей – влиять на деятельность предприятия государство не может. Пока там не накопятся долги и не появятся все признаки банкротства.

Полагаю, что и ныне дей­ствующие леспромхозы ожидает незавидная участь. Как только их сырьевая база истощится, они станут не нужны своим владельцам. Люди останутся не у дел и вынуждены будут или менять место жительства, или искать работу на других предприятиях, работать вахтовым методом.

Роль государства и состоит в защите интересов людей, поэтому оно не должно быть сторонним наблюдателем за процессами, происходящими в лесной отрасли.

Сергей КОНДРАТЬЕВ.