Этим летом лесные пожары охватили в Архангельской области огромную площадь. Что же вырастет на ней? Если полагаться на силы природы, можно с уверенностью сказать, что лучше   сгоревшего леса ничего не будет. Следует ожидать ещё большей смены ценных хвойных насаждений на малоценные лиственные.

На лесных картах принято раскрашивать участки леса по породам и возрасту. Чем лес моложе, тем светлее оттенки красок. Взглянув на карту современных лесов области, увидим бледную палитру с преобладанием светло-голубого цвета. Это молодые березняки. Более тёмные оттенки сиренево-фиолетового и кирпично-красного цветов остались в основном у границ с республиками Карелия и Коми. Это спелые ельники и сосняки, да и те горят нынче ярким пламенем.

Во всех нормальных отраслях хозяйства одним из важнейших мероприятий с ориентацией на лучшее будущее является восстановление основных фондов производства. В лесном хозяйстве — это лесовосстановление. Однако вместо действенных мер здесь одна видимость и показуха. О каком нормальном лесовосстановлении может идти речь, если в области разрушены все лесные питомники, а лесные культуры, как один из самых надёжных способов лесовосстановления, создаются в объёмах, ниже которых и опускаться некуда. Арендаторов интересует лишь древесина, а качество молодых лесов, которые достанутся нашим внукам и правнукам, их совершенно не волнует. В лучшем случае они закупят лишь самые дешёвые (низкосортные) семена ели и «создадут» лесные культуры самым примитивным методом — посевом, либо приравняют пресловутую меру «сохранение подроста» к лесным культурам.

Не затрагивая детально тему лесовосстановления из-за её сложности, коснусь предложения — создавать культуры кедра на гарях и вырубках вместо культур ели.

В настоящее время в основном создают культуры ели. Семена ели легче собрать, они намного дешевле. Их можно бросить в мало-мальски подготовленную почву и ожидать относительно хорошую всхожесть. Правда, наследственные свойства семян плохие, так как рубятся сейчас в основном ельники низкой продуктивности. А как известно, от плохого семени не жди доброго племени. Культуры ели быстро зарастают лиственными породами и растут под их пологом медленно. Из сохранённого подроста ели никогда не вырастают высокопродуктивные ельники. В однородных условиях произрастания продуктивность к возрасту спелости ельников намного ниже, чем сосняков. Ель и так, без всяких культур, за счёт теневыносливости в целом вытесняет сосну (а кедр — это сосна сибирская кедровая) по всему Европейскому Северу. В общем, создание культур ели — почти что пустая трата средств. А если судить с учётом на будущее, то это — явное вредительство. Кедр и кедровые насаждения не идут ни в какое сравнение с елью и ельниками по продуктивности, тем более по общей ценности. Только в кедровой тайге созревают полезные чудо-орешки, живёт соболь, обитает благородный олень, растут женьшень, маралий корень. Так не лучше ли в основном создавать культуры кедра там, где намечаются культуры ели? Разумеется, полностью без создания культур ели не обойтись, но это не должно быть массовым явлением. К тому же, если почвенные условия подходят ели, то подойдут они и для кедра, исключая лишь сильно заболоченные места. Кстати, в них культуры ели и не создаются, они оставляются под естественное заращивание.

Кедр ошибочно относят к интродуцентам, тогда как перед последним ледником он рос по всему Европейскому Северу, о чём свидетельствуют находки пыльцы этой породы в залежах торфа и других слоях земной поверхности. Просто ледник отодвинул кедр к Уралу, а вернуться на прежний ареал кедр не смог из-за тяжёлых и нелетучих семян. Да и про жителей Предуралья один путешественник двести лет назад писал: «Северный крестьянин не такой дурак — он не полезет за шишкой на дерево, он срубит само дерево». В петровские времена стволы кедра из Яренского уезда в большом количестве сплавлялись на корабельные верфи Архангельска. А коли всё это так, то кедр следует признать коренной нашей породой и восстановление его позиций на архангельской земле — одна
из важных задач северных лесоводов.

Конечно, выращивать кедр труднее, чем ту же ель. И маленькая мышка, и хозяин тайги медведь стремятся полакомиться семенами-орешками. Любят их многие пушные звери и птицы. И лоси едят побеги молодых кедров с удовольствием. Но человек научился его выращивать без существенных потерь. Ценный опыт был приобретён в 1953-1988 гг., когда лесхозам давали план по посадкам кедра. Массовая гибель кедра в культурах произошла в возрасте 20-30 лет вследствие затенения лиственными породами и отсутствия рубок ухода. То было время начала перестройки. Из-за частых реорганизаций в системе лесного хозяйства лесоводам-производственникам, откровенно говоря, было не до уходов за кедром. Но ведь можно вести хозяйство, не наступая дважды на грабли!

Говорят, один в поле не воин. Ничего подобного! Молодой северодвинский пенсионер Андрей Петрович Аншуков, вовсе и не лесовод, а сварщик по профессии (сваривал корпуса подводных лодок), проникнувшись любовью к этой породе, в своём питомнике уже вырастил триста тысяч сеянцев кедра и собирается в ближайшие годы довести их число до миллиона! Их с огромной пользой для будущих поколений можно посадить на гарях и вырубках.

С 2010 года французский Фонд «Ив Роше» проводит на территории Архангельской области благотворительную акцию по посадке трёх миллионов саженцев сосны на гарях и ветровальниках. Ель французы в расчёт не принимают. А мы — хозяева земли Михаила Васильевича Ломоносова, даже в год его славного 300-летнего юбилея не проявляем инициативы.

В последние два десятилетия в области не посажено ни одного гектара производственных культур кедра. Думаете, потомки будут нам за это благодарны? Вряд ли.

Леонард Ипатов, профессор, заслуженный лесовод РФ, член Союза журналистов России.

Опубликовано в "Лесной Регион" №