(Продолжение. Начало в № 05(148)).

Для увеличения кадрового резерва при дефиците специализированных высших учебных заведений в 1869 году Корпус лесничих был переведён из военного статуса в гражданский. Появилась возможность принимать на должности не только отставных офицеров, но и гражданских специалистов смежных профессий: инженеров, агрономов, землемеров, чиновников, выпускников реальных училищ.

В течение всего рассматриваемого периода формировалась система мотиваций лесничих к добросовестной лесной службе. Во-первых, к этому побуждала принадлежность к Корпусу лесничих, сплочённому профессиональной честью и историческими традициями. Кроме того, лесничий имел возможность повышать профессиональную классность от лесничего III класса до лесничего I класса. Соответственно увеличивалась оплата труда. Лесничий I класса (разряда) получал более 1000 руб. жалованья в год, 200-400 руб. разъездных и 100-250 руб. на канцелярские расходы, имел право на проезд в вагоне 1-го класса, 5 руб. в сутки командировочных.

Далее, лесничий, имея гражданский или военный чин в соответствии с Табелью о рангах, подтверждающий его административные способности, мог повышать свой статус и по этой стезе. Первые, начальные чины (XIV-XII – коллежский регистратор, губернский секретарь, соответствующие военным званиям прапорщик и поручик), лесничие получали при окончании учебного заведения или при поступлении в должность. В дальнейшем, в соответствии с производственными успехами и накоплением административного опыта, чин повышался до весьма высокого звания.

Некоторые российские лесничие дослуживались до звания статского советника, которое соответствовало промежуточному положению между военными званиями полковника и генерал-майора. Таковыми были, например, Алмазов Павлин Андреевич, лесничий Сольвычегодского лесничества, Беляев Александр Павлович, лесничий Костромского лесничества Костромской губернии, Попов-Веденский Владимир Никтополеонович, лесничий Кадниковс-кого лесничества, и Роваковский Александр Феликсович, лесничий Толшемского лесничества Вологодской губернии. Лесничий Лисинского школьного лесничества Кравчинский Михаил Дмитриевич имел звание действительного статского советника, в полной мере соответствующее званию генерал-майора.

По служебной лестнице лесничие могли выслужиться на должность лесного ревизора – окружного руководителя лесничих, каковых в губернском управлении было 10 человек.

Немаловажным мотивом к служебному рвению были правительственные награды. Как правило, за 15-20 лет безупречной службы каждый лесничий представлялся и награждался орденом св. Анны или св. Станислава. Далее награждения продолжались через 3-5 лет. Из 49 лесничих Архангельской губернии 16 человек, или 33%, были кавалерами этих наград, а некоторые — двух-трёх. Лесничий Керетского лесничества Гаврила Яковлевич на 41-м году службы, имея Анну и Станислава, получил третий орден св. Владимира 4 степени — самую высокую для гражданских чинов награду. Лесные ревизоры, все 10 человек, также имели высокие награды.

Для материальной поддержки лесничим предоставлялись безвозмездные земельные наделы. Некоторые из них самостоятельно обрабатывали наделы, другие — сдавали в аренду и имели дополнительный доход. Сыновья лесничих пользовались приоритетным правом поступления в лесные учебные заведения, а для обучения дочерей лесничие могли получать особое пособие. Женщины на лесную службу не принимались. Лишь в 1916 году, в связи с массовым призывом в армию, этот запрет был снят.

Для поддержания престижа лесничие имели красивую форму с соответствующими регалиями, а к парадному мундиру выдавался кортик лесничего, украшенный головами совы и лебедей. Они символизировали мудрость и верность носящего такой кортик.

Для бытового обустройства лесничествам предоставлялись значительные субсидии на строительство казённых жилых домов и кордонов. На Севере кое-где сохранились такие дома лесничего, которые до сих пор выделяются на фоне деревенской застройки. Иногда такие дома вместе с хозяйственными постройками образовывали изолированные поселения (имения), красиво вписанные в лесной ландшафт.

Все лесничие основательно обустраивались в служебных имениях. Тем не менее, обращает на себя внимание высокая ротация кадров лесничих. Они были «легки на ногу». Многие лесничие, а также их помощники и лесные кондукторы, длительное время находившиеся на лесной службе, успевали поработать в трёх-пяти лесничествах. По-видимому, это была антикоррупционная мера, чтобы работники «не засиживались» на одном месте и не обрастали порочными связями, а также содержали деловую документацию в готовности для возможной передачи сменщику. Конечно, передвижению лесничих способствовало наличие казённых благоустроенных домов. Частые переводы обогащали специалистов производственным опытом, а руководству позволяли решать кадровые проблемы и подбирать кандидатов на повышение. Сведения о назначениях и переводе лесничих публиковались в «Лесном журнале», который выписывался в каждом лесничестве.

Сейчас невозможно сказать, благодаря ли ротации, но фактов должностных проступков и даже невинных злоупотреблений во всём массиве архивных материалов не было обнаружено ни одного. Можно привести другой пример – лесничий Волокопинежского лесничества Д. Ф. Шидловский был родным братом вице-губернатора, а в последующем и губернатора Архангельской губернии А. Ф. Шидловского, но не пользовался возможной протекцией и долгие годы работал рядовым лесничим.

Для довершения группового портрета северного лесничего нужно сказать, что средний стаж его службы был 14 лет с большим разбегом. Было много молодых выпускников институтов, были и ветераны, отработавшие по 30-40 лет. Музейные фонды сообщают данные о выпускниках лесных училищ 1864 года, продолжавших на момент учёта в 1915 году работать уже более полувека лесничими: Демина Павла Васильевича (Вознесенское лесничество, Карелия), Боровского Казимира Осиповича (Лелемское лесничество в Конёве), Пуциловского Матвея Ивановича (Вислицкое лесничество, Карелия), Мервольфа Карла Фёдоровича (Лодейно-Польское лесничество). Средний стаж лесных ревизоров равнялся 23 годам, а в послужном списке у них тоже была работа в двух-трёх лесничествах. То есть это были умудрённые опытом профессионалы высочайшего уровня.

58% лесничих и лесных ревизоров были православные, остальные исповедовали римско-католическую либо лютеранскую веру. В этническом плане преобладали русские, преимущественно северные люди, среди которых попадались выходцы из Польши и Прибалтийских земель. Некоторые из них носили приставку «фон». Немудрено, что за тот исторический отрезок времени лесное дело становилось семейной традицией. Появились династии лесоводов: Войчалей, Флоровских, Васильевых, Перовых, Строгальщиковых.

(Окончание в следующем номере)