Холдинг «Соломбалалес» подписал соглашение с рядом российских природоохранных организаций о сохранении малонарушенных лесов междуречья Северной Двины и Пинеги. Переговоры были долгими и непростыми – но прийти к «общему знаменателю» всё же удалось. А что дальше?

Участниками соглашения со стороны природоохранных орга-низаций, помимо «Гринпис России», стали WWF России и некоммерческое партнёрство «Прозрачный мир». В соглашении прописана зона строгой охраны площадью 130 тыс. га, где наложен мораторий на ведение любой хозяйственной деятельности. Соглашение подписано на 5-летний период. Кроме того, в марте этого года аналогичное соглашение было подписано в отношении малонарушенных лесов Сурского и Сулецкого участковых лесничеств (Пинежский район).

Территорию междуречья Северной Двины и Пинеги экологи называют эталоном естественной лесной экосистемы. «Последний в Европе крупный массив нетронутых лесов имеет площадь около миллиона гектаров. Их пока не коснулись промышленные рубки. Лес на этой территории живёт по своим правилам многие сотни и даже тысячи лет. Именно поэтому столь высоко разнообразие обитающих и произрастающих здесь видов животных и растений. Встречаются и редкие виды, такие как венерин башмачок, орлан-белохвост, скопа, дикий северный олень, белка-летяга и другие» – читаем на сайте WWF. 

Экологи настаивают на сохранении водораздела в первозданном виде и говорят о необходимости создать здесь ландшафтный заказник. Разговоры об этом ведутся уже лет десять. Фонд дикой природы и «Гринпис России» организовали несколько экспедиций в лесной массив, чтобы подготовить экологическое обоснование создания особо охраняемой природной территории. Однако пока государство как собственник лесов их призывы не услышало. Во всяком случае, в опубликованной недавно «Концепции развития системы особо охраняемых природных территорий федерального значения на период до 2020 г.» о Двинско-Пинежском междуречье нет ни слова.

Что такое, с точки зрения абстрактного чиновника, лес в сотнях километров от населённых
пунктов? В первую очередь – ресурс, не включённый в хозяйственный оборот и, следовательно, не приносящий прибыль. Более того, многим ещё памятна история с усыханием старовозрастных ельников, значительная часть которых как раз и находится в междуречье. Мало того что ресурс «пропадает», так ещё и пожарная опасность в лесах увеличивается. Кто-то из журналистов даже назвал междуречье «пороховой бочкой в самом центре Архангельской области»…  Во-вторых, заказник подразумевает создание службы лесоохраны, а следовательно – дополнительную нагрузку на бюджет.   

Нынешнее руководство министерства природных ресурсов и ЛПК Архангельской области свою позицию в отношении междуречья пока не высказало, но все их предшественники были склонны
считать, что лес там всё-таки нужно осваивать. Ещё в 2005 году было высказано (и поддержано дорожниками области) предложение построить магистраль Рочегда–Сосновка длиной 184 километра, чтобы «пройти» по центру неосвоенных перестойных лесных массивов. Денег на проект, как водится, не нашли, поэтому оставили всё как есть. Другими словами – предоставили арендаторам леса «решать проблему» с экологами самостоятельно.

Отмечу, что значительную часть площади лесных угодий Двинско-Пинежского междуречья занимают арендованные лесные участки Борецкого и Конецгорского лес-промхозов. Эти леса переданы государством в аренду холдингу «Соломбалалес» с целью промышленного освоения, соответственно, за них приходится вносить арендную плату, обеспечивать их пожарную безопасность. Разумеется, цели бизнеса по определению прагматичны: с таким трудом полученный ресурс должен осваиваться, приносить прибыль и в целом работать на развитие компании и области. При этом по-человечески и по-граждански и руководители бизнеса, и работники предприятий могут разделять заботу «зелёных» об уникальном лесном массиве. Но… дело есть дело! Лесные предприятия должны работать, обеспечивать занятость местного населения, приносить прибыль и доходы в бюджет. И не вина предприятий в том, что в России несовершенная система управления лесами, что по-прежнему действуют истощительные для лесов правила заготовки, не создана эффективная государственная лесная охрана. Бизнес просто работает в созданных государством условиях и по установленным правилам.   

Возникает вопрос – зачем тогда вообще бизнесу садиться с экологами за стол переговоров, заключать кабальные для себя соглашения? Ответ довольно прост: крупный лесной бизнес является экспортно ориентированным, а на внешних рынках свои правила игры. Одно из них – наличие сертификатов (таких как FSC и PEFC и других), свидетельствующих том, что древесина заготовляется легально и с соблюдением всех экологических требований. «Дядя Сэм» переживает: если в далёкой России вырубят весь лес, исчезнут «зелёные лёгкие» планеты, повысится концентрация углекислого газа в атмосфере, Земля окончательно перегреется. Шутки шутками, но в последние год-два продавать продукцию за рубеж без сертификатов стало крайне трудно. В общем, не удивительно, что богатая лесами и традиционно ориентированная на зарубежную торговлю лесная промышленность Архангельской области – один из лидеров в России по объёмам сертифицированных лесов.  

В свою очередь одним из условий успешного прохождения сертификационных аудитов является отсутствие претензий к лесопользователям со стороны природоохранных организаций. И, хорошо понимая цену своих козырей, экологи получают возможность идти на переговоры – и договариваться – с бизнесом. Поскольку последнему «деваться некуда».

Замечу здесь, что «вилка», в которой находится лесной бизнес, порождена несоответствием
принципов FSC-сертификации и лесного законодательства России. В основе международных и российских стандартов лежит совершенно разный подход к управлению лесами, и уравнять их можно лишь кардинально переработав Лесной кодекс, законы и подзаконные акты. В реальности этого сомневается даже лесной отдел «Гринпис России»…   

Однако без чёткого волеизъявления государства, «сама собой», проблема междуречья Пинеги и Северной Двины не решится. Ведь подписанное между холдингом «Соломбалалес» и природоохранными организациями соглашение – уже второе (на 2008-2009 годы было заключено аналогичное Соглашение с «Гринпис России»). Но за пять лет экологи так и не смогли добиться от государства ни решения о создании особо охраняемой природной территории, ни отказа, ни чёткого ответа о том, что ждёт в перспективе междуречье,  будет ли работа у леспромхозов и жителей лесных посёлков.

Александр ПЕРЕПЁЛКИН.

КОМПЕТЕНТНО

Николай МЕДНИКОВ, начальник департамента по управлению лесозаготовительными предприятиями ООО «УК «Соломбалалес»:

- Холдинг «Соломбалалес» действительно принял непростое решение – при постоянном  дефиците лесных ресурсов мы согласились на объявление моратория на заготовку древесины на значительной площади арендованных нами лесов. Вместе с тем, если плани-руемый ландшафтный заказник всё-таки будет создан, разумным и логичным шагом со стороны исполнительной власти региона стало бы предоставление компании равноценных лесных территорий.  Ведь от того, как работают лесозаготовительные предприятия, есть ли у них ресурсы для заготовки, зависит не только самочувствие бизнеса, но и жизнь лесных посёлков и целых районов области.