Около трети налоговых отчислений в республиканскую казну Коми поступает от лесной отрасли. Какие проблемы сегодня волнуют рядовых представителей отрасли, рассказал «Лесному региону» генеральный директор Союза лесопромышленников Республики Коми Анатолий Байбородов.

- Анатолий Геннадьевич, когда возник Союз лесопромышленников и как его функции изменились сегодня?

- Коми Союз лесопромышленников начал свою историю в 1998 году, в непростой период, когда леспромхозы ещё были государственными, но система уже ломалась, приходилось выживать. И такие трудные времена всегда подвигают компании к объединению: вместе решать проблемы легче.

Инициатором объединения стал Сыктывкарский ЛПК, где я работал с 1996 года. Комбинату, как и всем в лесной отрасли, тогда приходилось непросто: своих лесных ресурсов у него в аренде не было. СЛПК покупал лес у заготовителей. В разгаре была приватизация, и комбинат начал приобретать леспромхозы, на балансе которых в то время ещё были животноводческие хозяйства, социалка, которые передавались муниципалитетам.

Это был большой передел: менялась психология, отношения, ломался старый уклад, не хватало финансов. Но мы всё это пережили. К 2003 году 11 леспромхозов вошли в состав СЛПК.

- Союз выполнил свою функцию по консолидации коллег по цеху. Как менялась его деятельность в двухтысячные годы?

- Ещё несколько лет после объединения компаний Союз вёл активную деятельность, консультируя предприятия. В 2007 году меня пригласили на работу в международную компанию, и до 2012 года я работал в Санкт-Петербурге.

К тому времени Союз лесопромышленников стал «дрейфовать», распадаться. Возник вопрос, что делать с ним. Мне предложили, учитывая мой опыт, возглавить его, и я согласился, полагая, что это ненадолго. Тем не менее пошёл двенадцатый год, как я его возглавляю.

Сегодня основная наша функция – поддержка компаний, защита их интересов в различных структурах: в органах исполнительной власти вплоть до федеральных органов, взаимодействие с законодательной базой. Как мы это делаем? Посредством обращений, писем. Мы участвуем в общественных структурах, например, при министерстве природных ресурсов, в координационном совете при главе РК. Всего мы участвуем в работе шести таких советов и структур.

Таким образом мы в курсе всего, что касается сегодня лесной сферы, и являемся мостом между лесопромышленниками и властью, донося «наверх» свой взгляд на существующие проблемы. Ведём переговоры и проводим деловые встречи с зарубежными представителями компаний Египта, Иордании, Китая, Японии, Индии с целью привлечения инвестиций в наш регион.

- Какие проблемы есть у членов Союза?

- В 2022 году пришлось переориентировать рынок. Большинство компаний были завязаны на поставки в страны Евросоюза. Падение по 2022 году экспорта пиломатериалов, когда на Россию обрушились санкции, составило 20%, фанерного производства – 30%. Упал и уровень лесозаготовок. Те проблемы, которые мы решаем с Министерством промышленности и торговли России, с Союзом лесопромышленников и лесоэкспортёров России, с Рослесхозом, касаются всех – и членов Союза, и других компаний. Мы, обладая всей информацией, помогали им найти новых покупателей. Наша задача – информационно-­консультативная.

- Удалось ли адаптироваться лесной промышленности Коми в нынешней сложной геополитической ситуации? Судя по некоторым цифрам, её состояние вроде бы внушает оптимизм.

- Что касается адаптации рынка, то он действительно восстанавливается. Несмотря на очень сложные 2022-2023 годы, ни одно предприятие не закрылось. Напротив, поступает всё больше запросов на аренду леса, и цена на аренду от минимальной цены, которую даёт государство, возрастает раз в пять, а то и в шесть.

- Не секрет, что наши лесозаготовительные предприятия используют в основном импортную, европейскую технику. С введением санкций как они выходят из ситуации? Ведь техника изнашивается, требуются запчасти и так далее…

- Пока мы работаем на том что есть, но период износа наступит. При этом российские лесопромышленники уже поставляют необходимую технику. В конце 2023 года мы участвовали во всероссийской видеоконференции, где обсуждали лесное машиностроение.

Наработки есть, и очень неплохие, просто необходима поддержка. Заводы в стране есть, наши предприятия возрождаются, развиваются. В Сибири, на Алтае с советских времён есть гусеничный трактор – мы называли его базу «танковой». Сегодня на этой базе сибиряки создают хорошие машины, ставят манипуляторы, современные кабины – процесс идёт.

В Петрозаводске машиностроительный завод Амкодор Онего – кстати, является членом нашего Союза лесопромышленников, выпускает современную технику на совместном с Белоруссией предприятии. Да и западную технику умеем ремонтировать. Китай с его реинженерингом поможет решить проблему.

- Вы говорите, в республике «зациклились на досках». А какие перспективы в переработке есть у Коми?

- В идеале надо перерабатывать весь лес. Пример нам тут даёт скандинавский опыт, где перерабатывается всё до пней, потом происходит вспашка, внесение удобрений и посев нового леса. Мы пока работаем в «диком лесу». О новых подходах недавно говорил и президент России, сетуя на то, что многое у нас регулируется исключительно запретами. И кстати, хорошо, что сейчас запретили поставлять сырой пиломатериал с влажностью более 20%.

У нас большой разброс в оборудовании по производству пиломатериалов: от позавчерашнего дня до последнего слова техники, – но всё оно настроено на производство доски. А это низкомаржинальная продукция, тем более в условиях переориентации на Восток и Азию, где цены на пиломатериал ниже, чем в Европе и Америке.

По поводу более полной переработки лесного древесного сырья. Я встречался с министром экономического развития, зампредом правительства Коми, мы подготовили презентацию, где речь идёт о переходе на домостроение. Это и жильё, и ФАПы, и производственные помещения, и многое другое, что можно делать из дерева. Да, нужны вложения, нужна поддержка, но результат будет хороший. Нам нужен в республике такой завод.

Одна из компаний сейчас начинает заниматься клеёным брусом, и на этой базе подписано соглашение о реализации проекта по переселению жителей северных районов в посёлок Первомайский. Но туда нужна и половая, и отделочная доска, плинтусы, окна, двери, благоустройство. Вот такой комплект нужен под ключ, а у нас такого пока нет.

Вся эта инженерная инфраструктура должна инвестироваться государством. Ведь есть и программа сельской ипотеки, которая помогла бы покупателю это приобрести. Механизмы поддержки есть. И ещё главное, в регионе необходимо построить ещё один ЦБК.  Но нет желающих взяться за это.

- Важный вопрос отрасли – лесная сертификация. После ухода из России международной системы сертификации FSC её место должна была занять отечественная система сертификации «Лесной эталон». В Коми она работает?

- «Лесной эталон» – российская структура, замена FSC, которая сохранила все требования и обязательства западного аналога. Цель – добросовестное лесопользование, которое включает в себя массу мероприятий.

Вначале многим казалось, что теперь это не требуется, потому что китайские покупатели готовы были брать лес и без сертификатов. Но скоро ситуация изменилась: из нашей древесины заказчики делают продукцию и отправляют её на внешний рынок, где сертификат уже необходим. Их партнёров интересует, где заготавливался лес, в каких условиях, с соблюдением каких критериев. Так что сам рынок диктует необходимость «Лесного эталона», хотя ещё не все в Коми прошли сертификацию.

- В феврале 2023 года в республике создан Лесной совет, который возглавляет глава региона Владимир Уйба. Каковы его задачи? Как вообще складываются отношения Союза лесопромышленников с органами власти республики?

- Инициаторами создания Лесного совета был Союз лесопромышленников. Ещё в 2021 году нашу инициативу поддержал тогдашний министр природных ресурсов. Мы разработали схему Совета, которая предполагала участие в нём представителей каждого лесного района республики – и не чиновников, а тех, кто знают проблему и могут о ней открыто рассказать.

Но не все предложенные нами кандидатуры были одобрены, да и в необходимости такого совета в правительстве засомневались. Мы вернулись к этому вопросу в прошлом году с нынешним министром природных ресурсов Екатериной Киселевич.

К сожалению, из нашего списка в состав Совета попали только девять компаний, и не все они связаны с лесом, а лишь примерно треть. Остальные – чиновники. Таким составом можно собираться каждую неделю, но эффективности не будет. Надо включить в Совет активных людей из каждого лесного района.

- А чем, по-вашему, должен заниматься Лесной совет?

- Решать возникающие проблемы, обеспечивать более тесную связь с региональной властью, выходить на российский уровень. Надеюсь, к нам прислушаются, и из формальной плоскости его работа перейдёт в практическую с помощью конструктивного диалога.

Фото из архива Союза лесопромышленников Республики Коми.

Опубликовано в "Лесной Регион" №07(340)